«И откуда берутся эти чудовища»

Фото: Сергей Николаев / Интерпресс / ТАСС

«Русская планета» выяснила, в чем причины нарастающей агрессии в обществе

Полина Виноградова

21 октября, 2015 23:07

12 мин

В Новосибирской области в поселке Сузун избили ветерана Великой Отечественной войны. 91-летний инвалид ехал в такси и забыл адрес. Таксист потребовал, чтобы пожилой человек расплатился и вышел. Тот отказался, попросив подождать, пока он вспомнит. Тогда водитель вызвал на помощь своего начальника, который ударил пожилого человека кулаком по голове, выбросил из машины и уехал.

Подобные истории за гранью добра и зла происходят по всей стране, и становятся уже не исключением, а правилом. По данным Главного организационно-аналитического управления Генпрокуратуры, уровень тяжких и особо тяжких преступлений в стране только за последние полгода вырос более чем на 5%. В России теперь убивают втрое чаще, чем в США и в 10 раз чаще, чем в странах Западной Европы. В среднем за год у нас совершается 11–14 убийств на 100 тыс. населения.

За последние 30 лет россияне стали примерно в три раза агрессивнее. Таковы результаты масштабного исследования, проведенного Институтом психологии РАН. Наглость, грубость и злость вполне поддаются количественному измерению — достаточно внимательно проанализировать статистику правонарушений, что и сделали ученые.

«Русская планета» побеседовала с экспертами о том, с чем связан рост агрессии в российском обществе, и можно ли как-то изменить эту печальную тенденцию.

По мнению опрошенных РП экспертов, одна из главных причин роста уровня агрессии в стране — нестабильная экономическая ситуация.

– Рост агрессии в любом обществе тесно связан с усилением социальных противоречий. А социальная напряженность практически всегда обусловлена экономическими факторами, — отмечает в разговоре с корреспондентом РП кандидат исторических наук Татьяна Белоусова. — Звучит избито, совсем по Карлу Марксу, но бытие действительно определяет сознание. Причем неконтролируемый рост агрессии с ухудшением ситуации возможен в любой стране, даже самой цивилизованной. Если экономика уходит в резкое пике, злые времена наступают очень быстро. Самый яркий пример на эту тему — Германия в начале 30-х. Поражение в Первой мировой войне, экономический кризис, гиперинфляция сработали как сжатая пружина, и социальный взрыв не заставил себя ждать. Впоследствии это явление назвали «синдромом обиженной нации». Людей, которым уже нечего было терять, довели до звериного состояния очень быстро — меньше чем за одно десятилетие.

Другой не менее известный пример влияния экономики на эмоциональный климат в обществе — Великая депрессия в США. Экономический кризис породил беспрецедентный разгул преступности, которую не могли победить почти 30 лет.

– Подобные примеры можно приводить десятками, — продолжает Татьяна Белоусова. — И, что самое печальное, нам с вами тоже за ними далеко ходить не надо. Вспомните развал Советского Союза — неудачные экономические реформы, массовая потеря сбережений, повальная бедность… Результат — криминальные 90-е, последовавшие сразу вслед за всем этим. Но главное, что криминализация общества опасна не только сама по себе — не менее страшно и то, что меняются ключевые поведенческие установки, смещается понятие нормы. Так было в нацистской Германии, гангстерской Америке и постперестроечной России. Вспомните — именно в 90-е стали массово нарушаться многие поведенческие табу, которые до этого казались незыблемыми. Например, повальным явлением стал не просто мат, а мат в присутствии детей. Беременным женщинам и пожилым людям перестали уступать места в общественном транспорте. Нормой стала драка не только между мужчинами, но и между женщинами. А теперь, похоже, становится нормой избиение стариков и детей.

С тем, что рост агрессии в современном российском обществе — наследие 90-х, согласны и культурологи.

– Криминальная среда сама по себе подразумевает гораздо более высокий уровень агрессии, — объясняет корреспонденту РП культуролог Вадим Завадский. — Там это вопрос выживания. Если ты не можешь за себя постоять, не демонстрируешь агрессивное поведение, тебя просто убьют. А в 90-е многие нормы криминального мира перенеслись на общество в целом. Вспомните все эти разборки, стрелки, косяки, предъявы, отмазы. А людей, сидящих на корточках на каждом углу? Они что, все недавно вышли из тюрьмы? Конечно, нет! Просто поведенческие стереотипы перекочевали в повседневную жизнь прямо из зоны. Тот уровень грубости и хамства, который раньше воспринимался в обществе как запредельно высокий, стал считаться нормой. И мы до сих пор живем с этим. Думаю, немалую лепту внесло сюда и телевидение: все эти «Бригады», «Менты» и «Бандитские Петербурги» закрепили нормы социального поведения, которые раньше были сугубо маргинальными, но никак не массовыми.

Роль массовой культуры в повышении уровня агрессии в российском обществе психологи склонны считать ключевой. И дело не только в том, что зрители автоматически воспроизводят поведение своих любимых телегероев. Механизм этого явления глубже.

– Корни агрессивного поведения лежат очень глубоко, — объясняет корреспонденту РП корреспонденту РП психолог Ольга Серкова. — Агрессия накапливается в человеке постепенно, как токсин, и ищет выхода. Одна из основных причин ее накопления — фрустрация, особое состояние, связанное с невозможностью исполнить или получить желаемое. Например, по дороге на работу я вижу красивую машину, и мне хочется такую же. Но денег на нее у меня нет. На работе начальник говорит мне, что мой отпуск переносится с августа на февраль, и это не обсуждается. По пути с работы я захожу в магазин, но в очереди в кассу передо мной неожиданно встает человек в парадной форме ВДВ. В итоге, придя домой, я два часа скандалю с женой из-за того, что колбаса на бутерброде нарезана тоньше, чем нужно.

Фото: Владимир Смирнов / ТАСС

Примерно так работает пара «фрустрация — агрессия». Любой человек, не занимающий самые верхние ступени социальной лестницы, подвергается фрустрации постоянно, это неизбежно. Но средства массовой информации фрустрируют нас и сверхурочно.

– В рекламе нам каждый день показывают красивых людей, на которых мы никогда не будем похожи, дорогие вещи, которые мы не можем себе позволить, образ жизни, от которого мы бесконечно далеки, — продолжает Ольга Серкова. — Телевидение, журналы, интернет каждый день сообщают нам о том, что мы неуспешны. И для того чтобы стать хоть немного лучше, нам нужно купить рекламируемый товар. Но проблема в том, что даже покупка этого товара не выводит накопившийся в результате несоответствия рекламируемым в СМИ стандартам «токсин агрессии» из организма. Да и нет у нас возможности покупать все, что рекламируют — как говорится, на каждый чих не наздравствуешься. Вот и получается, что потребительское общество фрустрирует нас все сильнее, порождая ответную волну агрессии. Это особенно хорошо видно на детях, которые страстно желают последнюю модель смартфона.

В то же время, экономические и социальные причины роста уровня агрессии в обществе — лишь вершина айсберга. Ученые, пытающиеся понять причины агрессии, отстранившись от ситуативных факторов, приходят к выводу, что, к сожалению, это неотъемлемая часть нашей внутренней сущности.

– Агрессия заложена в самой природе человека, — объясняет корреспонденту РП доктор биологических наук Александр Гуревич. — Это очень тонкий механизм, доставшийся нам в результате эволюционного развития. Агрессивное поведение играет важнейшую роль не только во внутривидовой конкуренции, когда решается, кому достанется лучший кусок, охотничий участок или самка, но и в поддержании социальной иерархии. И здесь очень важен «закон сохранения агрессии».

Например, у голубей иерархическая структура внутри стаи очень жесткая. Ее можно представить в виде лестницы, на каждой ступеньке которой находится одна особь. Есть альфа-самец, за ним следует бета, гамма и так далее. Альфа демонстрирует свое превосходство, клюнув бету. Но бета не может в ответ клюнуть альфу, и он клюет гамму. Стоит какому-нибудь одному голубю клюнуть другого, как этот клевок передается по всей цепочке — от вышестоящего к нижестоящему. Последний голубь с самым низким статусом клюет землю.

– У людей все, конечно, сложнее, но подобный механизм у нас тоже есть. Нереализованная агрессия вымещается или на тех, кого обиженный человек считает ниже себя по статусу, или в лучшем случае на неодушевленных предметах, — продолжает Александр Гуревич. — Это и называется словом «вандализм». Например, подросток, на которого накричал отец, переворачивает скамейку или поджигает кнопки в лифте. Школьник, получивший двойку, разбивает окно кирпичом. Агрессия никуда не исчезает, пока не найдет выхода.

В самом крайнем случае субъект и объект агрессии совпадают — тогда человек пытается покончить с собой. Важно то, что агрессия всегда порождает агрессию, и стоит ее уровню в какой-то социальной группе подняться выше нормы, как происходит цепная реакция, усиливающая ее уровень до максимального.

– Подсадите в аквариум рыбку, которая более агрессивна, чем другие, и этот уровень агрессии установится во всей социальной группе, — резюмирует Александр Гуревич. — Именно поэтому, если говорить о людях, очень важно следить за тем, чтобы фон агрессии в обществе не зашкаливал, потому что в итоге остановить процесс станет невозможно. Ее уровень будет расти даже не в арифметической, а в геометрической прогрессии. Поэтому во многих странах, например, в Японии, где она зашкаливает из-за перенаселения и жесткости иерархических отношений, создают особые механизмы для сброса агрессии — чучела, которые можно избить, или специальные конструкции, которые можно сломать. Наверное, и нам пора задуматься о подобной практике.

Как взять под контроль уровень агрессии в обществе? Психологи говорят, что лучший рецепт банален, но труднодостижим — повышение уровня жизни и усвоение поведенческих норм, характерных для благополучных стран. Однако, помимо этого, существуют и специальные методики, позволяющие контролировать агрессивные состояния.

– Человек, который доволен собой и своей жизнью, как правило, не испытывает проблем с агрессией и неконтролируемыми вспышками гнева, — говорит психолог Илья Векслер. — Но многие просто не умеют радоваться жизни, хотя объективных предпосылок для недовольства у них не так уж много. Есть люди, которых надо буквально учить позитивным состояниям — точно так же, как ребенка учат ходить, или говорить. Как правило, для этого нужно переориентировать человека с внешнего локуса контроля на внутренний — объяснить ему, что его успехи и неудачи связаны с другими людьми гораздо меньше, чем он привык думать. Это могло бы стать главной задачей школьных психологов.

По мнению ученых, не менее важно и своевременное выявление людей, склонных к агрессии. Такие люди, как правило, нуждаются в психологической помощи, но сами за ней не обращаются.

– Во многих европейских странах и в США уже есть сложившаяся практика профилактики агрессивного поведения, — продолжает Илья Векслер. — Например, человек попал в полицию или в ДТП. Если выясняется, что авария или драка были вызваны его агрессивным состоянием, суд отправляет его на специальные курсы, где ему оказывают психологическую помощь и учат управлять собой. Система, конечно, далека от идеала, но это лучше, чем ничего. В России тоже предпринимаются шаги в этом направлении, но пока недостаточно радикальные. Так, мы уже готовы штрафовать тех, кто матерится за рулем или показывает неприличные жесты другим водителям, но еще не решаемся лишать их водительских прав или отправлять на проверку способности себя контролировать. На мой взгляд, нужно действовать более решительно во всех случаях без исключения. Ведь человек, который сегодня обругал матом водителя, не уступившего дорогу его машине, с большой долей вероятности завтра может избить пассажира, забывшего адрес. А мы потом будем удивляться, откуда берутся такие чудовища. Хотя на деле видим их каждый день, просто не в финальной стадии агрессии, когда они перейдут грань между хамством и преступлением.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе