Доктор Клетка

Академик РАМН, д.м.н., профессор Козлов Владимир Александрович. Фото: http://sicenter.ru/

Как вылечиться с помощью клеточных технологий

Ирина Левшина

17 сентября, 2014 21:03

7 мин

В начале сентября в Новосибирске прошел первый Всероссийский симпозиум «Новейшие методы клеточных технологий в медицине». Его участники приняли меморандум о необходимости открытии Сибирского центра по новым клеточным технологиям. Предполагается, что в нем будут работать с плюрипотентными стволовыми клетками (клетки из которых можно вырастить любой орган, кроме плаценты и желточного мешка. — Прим. авт.). О перспективах развития клеточных технологий в медицине корреспондент «Русской планеты» побеседовал с одним из председателей оргкомитета симпозиума академиком РАН, доктором медицинских наук, профессором Владимиром Козловым.

– Владимир Александрович, Институт клинической иммунологии СО РАМН, который вы возглавляете, уже около 10 лет занимается клеточными технологиями. Какие заболевания подвластны их воздействию?

– Все основные заболевания человека: онкология, атеросклероз, кардиосклероз, инфаркт миокарда, инсульт, аутоиммунные заболевания, ревматоидный артрит, аллергические заболевания, бронхиальная астма, атопический дерматит, инфекционные заболевания, в частности гепатиты, цирроз печени. Сахарный диабет также кандидат на клеточную терапию.

– Перечень заболеваний настолько широк, можно ли читать, что клеточные технологии совершили революцию в медицине, и стали неким огромным прорывом XIX века?

– Клеточные терапии не новы. Переливание крови с учетом групп крови впервые было сделано в 1907 году, а что это как не клеточная терапия? Это и есть клеточная терапия эритроцитами, когда хорошие здоровые эритроциты вводятся больному и спасают уже миллионы жизней. Лет 20 назад начали переливать лейкомассу — тромбоциты, это все клеточные терапии, и единственное отличие наших от тех, в том, что мы модулируем их активность в пробирке, а в принципе это все то же самое.

– Как близка победа над раком?

– Онкология, с точки зрения иммунной системы, наименее трудное заболевание. Я помню, что американцы еще в 90-х годах говорили, о том, что 2007 год будет годом победы над раком, правда сейчас, они почему-то перенесли этот срок на 2017 год. Но, в принципе, это так, потому что в случаях с онкологией предельно ясно в каком направлении нужно двигаться, тогда как, например, при ревматоидном артрите, волчанке, атеросклерозе и других таких коморбидных, широкоэтиологичных заболеваниях, результаты пока хуже. Но и здесь эффект от применения клеточной инженерии есть, и мы потихонечку учимся, хотя до победы нам еще далеко. С точки зрения иммунологии, это мое личное мнение, разрешить проблему рака гораздо легче, там видны пути. Мы знаем антигены раковых клеток, мы знаем, что иммунная система плохо работает, мы знаем, как стимулировать иммунную систему, как использовать дендритные и сейчас мы начинаем использовать плюс еще другие клетки, которые участвуют в убийстве клеток опухоли. Я не могу сказать, что я гарантирую, что мы сейчас точно вылечим рак, но, по крайней мере, наши опыты, говорят о том, что мы идем в правильном направлении.

– Вы уверены, что первой победой клеточной инженерии должен стать именно рак? Различные СМИ часто пишут, что напротив именно применение клеточных технологий, в частности в случаях инъекций стволовыми клетками с целью омоложения, как раз и служат причиной развития раковых опухолей?

– Это все происки недругов. Ни экспериментально, ни клинически не подтверждаются такие предположения. Легко ли было с переливанием крови? С эритроцитами? Там тоже в свое время поломано немало копий, говорили, что все это чушь, что этого не может быть. Мы просто это забыли сейчас, а что было тогда когда тот же Пастер начал делать вакцины? Что это гладко все шло? И противники были, и еще какие противники! И сейчас, надо просто всем понять, что без этого медицина не будет развиваться так, как ей надо. Пусть это только этап, я не говорю, что это панацея на всю оставшуюся жизнь, но это эволюционный этап развития медицины. И на данный момент самый прогрессивный.

– А старение можно победить при помощи клеточных технологий?

– Это фантазия, но продлить жизнь — да!

– В рамках симпозиума речь шла в основном о стволовых клетках, иммунологи работают только со стволовыми клетками?

– Клеточные технологии гораздо шире, чем стволовые клетки, мы уже давно используем практически все клетки иммунной системы, причем раздельно: для одной патологии это одни клетки, для другой — другие, при третьей — третьи и так далее. В каких-то случаях необходимо совместное введение разных клеток. Мы проводим инженерию иммунной системы, с помощью клеток она восстанавливается. Принцип таков: приготавливаются различные клетки иммунной системы, они будут лечиться in vitro (в пробирке. — Примеч. авт.). Так как практически все клетки, которые взяты у больных, болеют, в первую очередь необходимо уметь их лечить. Мы этим занимаемся уже пять лет. И я всегда подчеркиваю, что одна из самых главных задач, стоящая сейчас перед клеточными технологами — научиться лечить эти клетки в условиях пробирки. Общества несколько сузили программу клеточных технологий, охватывая далеко не все, и может быть не самое главное.

– У вас свои, уникальные технологии? Они уже показали результат на конкретных пациентах?

– Сейчас уже идет работа в рамках клинических исследований, по протоколам исследований. Это делается и у нас, и в Москве, и в Санкт-Петербурге, у каждого свои подходы, ноу-хау, но принципы одни, разница может быть в способах получения — стимуляции — например, дендритных клеток. Но цель одно — стимулировать иммунный ответ против опухоли или вирусов при возврате забранных клеток обратно в организм пациента. Как это делают — это уже ноу-хау. Но мы единственный в мире институт, который занимается сразу большим комплексом клеток. То есть всеми этими клетками по отдельности занимаются многие, но никто не работает сразу более чем с двумя-тремя видами клеток, а мы занимаемся сразу шестью клетками в одном учреждении.

– Ученые всего мира не один десяток лет занимаются поисками способов излечения тяжелых недугов с помощью лекарственных средств, насколько перспективны исследования в области медикаментозной терапии?

– Конечно, клеточные технологии не пойдут так широко, чтобы стать панацеей от всех заболеваний или быть единственным способом лечения каких-то из них, потому что это нереально. Но сейчас ошибка тех же производителей в том, что одним каким-то воздействием не вылечишь ни аллергию, ни ревматоидный артрит, ни атеросклероз, надо просто знать комплексный механизм, надо понимать, где нарушена иммунная система, и воздействовать сразу на два-три механизма, чтобы комплексно решать проблему. Система работает так: если конечного продукта становится меньше, организм начинает больше его вырабатывать — это закон системы. Поэтому можно до бесконечности вводить и вводить лекарственные препараты, но все это будет неэффективно и очень дорого. Ведь когда воздействие лекарственного препарата направлено на подавление конечного продукта системы, временный эффект будет, но это не лечение, не излечение — это попытка продлить ремиссию и посадить больного на иглу. Фармакологическим компаниям это выгодно, у них не стоит задача излечить. Но где же забота о человеке? Где человечность?

– Информация о том, что на базе вашего института разработаны и опробованы методы лечения раковых заболеваний с помощью тканевой инженерии, в СМИ появилась около полугода назад, когда же новые методики получат широкое распространение?

– Все будет зависеть от того, когда государство выделит деньги. Кроме того совершенно необходим закон о клеточных технологиях, который обещают принять уже несколько лет подряд. Закон позволит использовать все эти технологии, ну хотя бы, в крупных больницах, в настоящее время они не имеют права применять их у себя.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе